Марди и путешествие туда - Герман Мелвилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Усмехающееся небольшое изображение чертёнка с кольцом в носу; с раковинами каури, звенящими в его ушах; с отвратительным хитрым взглядом, как у бога Силенуса, раскачивающегося на своём ишаке. Он брал своей непринуждённостью, уютно куря трубку, чья чаша копировала лицо курильщика, уменьшенное в двадцать раз к оригиналу. Это изображение смотрело на нашу корму с вечной усмешкой.
Про эти каноэ стоит добавить, что хотя во время нашего пребывания в Одо мы и увидали множество барж и шлюпок, но ничего подобного тем, что были у Медиа, мы не замечали.
Но на вопрос, откуда взялись его морские экипажи, нам отвечали, что они почитаются как предметы старины и семейные реликвии, ведь когтеобразный чёлн-дракон прошлых времён в настоящее время заменён во всеобщем употреблении большими лебедиными каноэ, знаменующими последнюю стадию морского судостроения в Марди. Едва я это услышал, как то, что казалось почти отвратительным в моих глазах, стало просто гротескным. И при этом я не мог не восхититься старой доброй семейной гордостью нашего хозяина.
В верхних углах наших парусов красовалось изображение семейного гребня Медиа: три вертикально стоящих клыка в геральдической серебряной оправе. Жестокая штука: кого они готовы разрывать?
Всё было готово, мы проплыли дальше: множество прощающихся махало руками, и наша флотилия расположилась в следующем порядке.
Впереди шёл королевский Слон, неся самого Медиа, меня самого, Ярла и Самоа, Хранителя Легенд Мохи, Баббаланью и Иуми и шесть оживлённых гребцов; на широких лопастях их вёсел были вырезаны королевские кабаньи клыки, и тот же рисунок был вытатуирован на их груди, как на ливрее.
И вот так, как обещал Медиа, мы путешествовали по стране. Увенчивал всё усаженный боком на высоте открытого акульего рта нашего носа маленький карлик, один из слуг Медиа, с красной раковиной, хитроумно приспособленной под горн, висевшей у него на боку. Среди различных других обязанностей маленькому Ви-Ви вменялось объявлять о появлении его владельца при приближении к островам по нашему маршруту. Две коротких перекладины, устроенных с одной из носовых сторон, служили ему средством подъёма на его место. Поскольку мы достигли открытой лагуны с надутыми парусами и играющими вёслами, то шапка пены появилась над нашим носом; Иуми, стоящий так, что пряные брызги пролетали над ним, простёр вдаль свою руку и закричал: «Рассвет позади, и весь Архипелаг Марди лежит перед нами: все его острова и все его лагуны, все его хранилища добра и зла. Штормы могут налететь, наша скорлупка может утонуть. Но пусть все ветры дуют впереди; дайте нам живой порыв, хороший трубный зов, объедините весь наш разум; и да будет это путешествие полным радости, поскольку мы обязательно найдём Йиллу»
Глава LXVII
Маленький король Пипи
Валапи, или Остров Ямсовых Клубней, находился в пределах прямой видимости с доминионов Медиа, и мы не очень долго добирались до его берегов.
Две цепи длинных параллельных гор возвышались приблизительно на три полёта стрелы в воздухе и на всю длину острова, сходясь и расширяясь в долине так, что в любой оконечности зелень его рощ смешивалась с зелёным цветом лагуны, и остров казался разделённым проливом.
За несколько шагов от берега наше каноэ коснулось прибрежного дна и, подобно верблюду, безмолвно намекнуло, что мы, путешественники, должны сойти с корабля.
Сразу же собравшиеся островитяне вбежали в воду и, склонив плечи, подобострастно возжелали, чтобы мы оказали им честь позволением перенести нас на сушу. Тотчас же на берегу все присутствующие немедленно разделись до пояса; голая грудь являлась их приветствием королям. Очень подходяще для простых людей: их полуодетые тела означали бесконечное и глубокое приветствие.
Сейчас же Пипи, правитель Валапи, приблизился к нам: мальчик едва десяти лет от роду, шагавший молчаливо позади длинного, вертикально несомого слугой копья, к которому был прикреплён полог из пяти недавно сорванных широких банановых листьев. Таким способом затенённый, маленький Пипи передвигался, держась под навесом своего слуги.
Помимо своей ярко-красной одежды, молодой принц носил только символ королевского достоинства валапиан: связку маленьких, в обтяжку, вогнутых раковин, намотанных и запутанных в его пышных вьющихся волосах; один её конец, заложенный за его ухо, представлял собой змеиную голову, искусно вырезанную из мускатного ореха.
Общеизвестна непринуждённость ошибок молодых королевских особ. Но нечто, удивительно рано развившееся, присутствовало в этом молодом Пипи, и сперва трудно было осознать, в чём оно заключалось.
Последовало первое приветствие, и наша компания была приглашена внутрь страны, в теневое пристанище.
Когда мы следовали этим путём, то, идя между старым Хранителем Преданий Мохи и Уполуаном Самоа, Баббаланья умолил первого просветить не знающих историю этого любопытного Пипи. После чего летописец рассказал нам следующее, за изложение чего только он и несёт всю ответственность.
Пипи, как оказалось, был объявлен королём прежде, чем он родился; его родитель, умерший за несколько недель до того случая, освобождая свой одр, объявил, что он оставил наследника монарха.
Про Пипи рассказывали чудеса. Наряду с королевским достоинством и в придачу к душе, заключённой в ему принадлежащем теле, младенец-монарх, как предполагалось, унаследовал отважный дух неких двадцати героев, мудрецов, простаков и полубогов, ранее квартировавший в его родителе.
Самым богатым на духовные подарки был этот государь Валапи, наследующий, кроме того, многочисленные анонимные души, завещанные ему их покойными преданными владельцами. Согласно раболепному акту от собрания его вождей, он также обладал правом забирать все уникальные бессмертные души в виде дара от умерших в Валапи без завещания. Раболепные, но всё же смелые сенаторы! Тут открывалась перспектива к дальнейшему обладанию неотъемлемыми правами на потомство. На долгий срок ещё не рождённые жители Валапи были лишены самого большего, что можно было найти для своих потомков. И любой из предков Пипи, младенец и взрослый, получал более глубокое уважение, чем Пипи настоящий. Об этом свидетельствует поведение старых вождей при каждом новом назначении на должность королевской змеи. В лихорадочной лояльности они имели привычку представлять себя престолонаследнику, проходя через церемонию суда Пупера: любопытного способа передвижения, называемого так из-за усилий пройти на руках в вертикальном положении, обратив нос к полу.
Именно из-за частого использования этой церемонии большинство умных наблюдателей приписывало оценочные сглаженные суждения пожилым вельможам острова, которые, однако, очень славились ими.
Именно с этими вельможами я также успел пронаблюдать старомодный обычай ухода в отставку с занимаемой должности, когда их головы опускались в поклоне ниже их раздвинутых бёдер так, чтобы, двигаясь в обратном направлении, их лица всё ещё могли бы быть почтительно повёрнуты к их господину и хозяину. Прекрасный его облик, увиденный таким способом, надолго ими запоминался. Любой объект хорошо смотрится через арку.
Но вернёмся к Пипи, наследнику душ и подданных. Одна из основ веры жителей Валапи заключалась в том, что не только фактически находившиеся в собственности души завещались Пипи, но и его собственная душа была обогащена их специфическими качествами: безрассудной доблестью последнего Тонгатоны, малодушной расчётливостью Бланду, хитростью Войо, простотой Раймонда, расточительством Зонори, жаждой к развитию Титонти.
Но, имея все эти качества и им противоположные, одновременно действовавшие как побуждающие, Пипи, разумеется, был бы одним из большинства жалких смертных, в непрерывном вихре решений неспособным к единому действию.
Но, благодаря богам, это было не так. Хотя всё оказывалось для его подданных не лучше, чем им хотелось бы. Его разные души царствовали и правили в нём одна за другой. Сегодня отважный Тонгатона управлял островом, размышляя о войне и вторжении, – назавтра трижды осторожный Бланду, проводя
